Пропавший в воспоминаниях. Глава первая

Теперь можно было приступать к работе, и как только оба прошли в другую комнату, Миллера истыкали датчиками, да так, что и двинуться было нельзя. Люди в белых халатах что-то говорили, но мужчина почти ничего не слышал. Обстановка в одно мгновение превратилась в огромное пятно, и он почувствовал давление.

Кажется, в этот момент следователь был занят другими делами. Отец надеялся, что ничего страшного не произойдёт, но вскоре почувствовал, как голова кружится, и только успел поднять руку, когда в глазах потемнело. Тогда все окружающие звуки стали тише, а он наконец смирился. Лишь где-то далеко был слышен голос, но Миллер не успел ничего понять, ведь он звучал словно из-под воды: отрывисто, неразборчиво.

Ослепляющий свет ударил по глазам, и он понял, что теперь находится один в странной комнате. Там не было ничего, за что глаз мог бы зацепиться: одинокие белые стены, три лампочки и он, стоящий в полной растерянности. Спустя ещё пару секунд Миллер нерешительно шагнул вперёд – на самом деле это первое, что пришло ему в голову, и тут же шаги эхом разнеслись по комнате. Хотя на самом деле он не знал, можно ли это считать комнатой. Судя по всему, этого места не существует.

Слева вдруг что-то упало, и Миллер уже уверенным шагом направился туда. Это был маленький странный объект, который до этого мужчина никогда не видел. Синий диод на нём мигал каждые три секунды. Пространство вдруг начало обретать краски и узнаваемые очертания. Словно по кирпичикам комната превращалась во что-то знакомое.

Ещё через пару секунд всё стало ясно: это была их комната, но выглядело всё так, словно тех событий, через которые они прошли, никогда не происходило. Мужчина ущипнул себя – так обычно делают в фильмах. Ничего подобного просто быть не могло, но боль он ощущал – значит, комната вполне себе реальна. Людей, что странно, тоже не было, и о том, что это тот самый день, напоминал лишь злополучный автобус, который мужчина видел через окно. В тот же момент его посетила странная догадка: именно так они узнают детали.

Странная штука в его руке запищала, и цвет тут же изменился. Она не имела кнопок, на которые можно было нажимать, или надписей. Покрутив пластиковую безделушку, он быстро потерял интерес. Теперь цвет был зелёный. Это по-прежнему ничего не объяснило, но обычно зелёный цвет означал, что всё в порядке. Миллер услышал голос, и сразу его узнал: это был следователь, с которым они всего несколько минут назад разговаривали.

– Исследуйте пространство, обращая внимание на детали, и делайте всё в точности так, как помните. Отклонение от хронологии событий дестабилизирует вас. И да, Миллер, это трекер, так мы узнаем, в каком воспоминании вы находитесь.

Воспоминания нахлынули, как только он понял, что другого пути нет. Следователь тут же добавил, что первым делом нужно понять, из какого он временного отрезка, чтобы знать, что делать дальше.

Буквально в двух шагах у стены стояло зеркало. Впрочем, Миллер сам об этом подумал уже на подходе. Стоит сказать, что выглядел мужчина отвратно, ведь постоянный недосып и к тому же стресс не могли пройти совсем бесследно: огромные круги под глазами, бледное лицо и исхудавшее тело, но на самом деле бывало и хуже. Глядя в зеркало, Миллер краем глаза заметил джинсы, что висели на спинке стула позади него.

На самом деле для вдовца мало что изменилось: его день и так был похож на день сурка, мир стал бледным, мерзким, а теперь вдобавок ко всему он вернулся в день, когда впервые их встретил. Автобус стоит там не просто так, а значит, ему нужно торопиться, ведь образы уже начинают накладываться друг на друга. Рука потянулась за одеждой, и, одеваясь, Миллер старался следить за тем, что происходит на улице. Пошарив руками в карманах, убедился, что там лежит всё необходимое, и, последний раз оглядев комнату, вышел на улицу.

В этот момент наш герой чувствовал себя подопытной крысой, это прекрасно понимал он сам, а уж тем более следователь, кем бы он на самом деле ни был. Хотя ему и казалось, что удивить его крайне сложно – самое интересное было впереди.

Он зашёл в автобус и сел на свободное место, именно тогда появилось это странное ощущение, а из динамиков раздался знакомый голос:

– Дереализация – нормальное явление, вам нужно говорить правду и ничего, кроме правды, – звучит как инструкция к препарату. Казалось, тот не оставит его. Миллер заметил, что никто, кроме него, не среагировал, и тут же вернулся к наблюдению за деревьями.

По дороге он пытался дозвониться хоть до одной живой души в своих контактах, но никто не брал трубку. Только после третьей попытки к нему пришло осознание. Как оказалось, машина блестяще выполняла свою задачу, потому что мужчина оказался в автобусе всего через пару минут, а трубку никто не берёт, так как ещё не время.

Оставалось вспомнить, что он делал тогда в этом же автобусе. Мужчина перевёл взгляд в другую сторону, рассматривая пассажиров, и один особенно сильно интересовал его, ведь в нём было что-то знакомое. Миллер совершенно точно никогда не видел его, но не мог избавиться от этого чувства.

– Сэр, сигаретки не будет? – шрамы на лице, как две капли воды похожие на зигзаги, пустой взгляд. Он, вероятно, был из той самой секты, о которой сейчас говорят из каждого утюга. Мужчина вжался в сиденье, вспомнив письмо и рисунок сына. Нужно было соображать быстрее, но страх и злость мешали ему.

– Сигарета, мне нужна сигарета. Курить сигарета, – некоторые слова странный парень протянул, будто только учился говорить, потом снова уставился на Миллера. Ещё одна их особенность – они молчат, потому что иначе весь ужас сходит на нет. Мужчина пытался не выдавать своего страха, волнения и злости, но с каждой секундой у него получалось всё хуже.

– Нет у меня ничего, – сквозь зубы быстро проговорил мужчина, не желая тратить время. Он вдруг всё вспомнил.

– Вам стоило пошарить по карманам, – спокойно ответил странный пассажир и одним ловким движением вытащил сигарету из кармана, так что Миллер даже не успел ничего понять, и рефлекторно протянул ему зажигалку.

Воспоминания свалились словно снег на голову, а тишина сменилась людской болтовнёй. Как только ты даёшь понять, что тебе некомфортно, они тут как тут – это ещё одно правило. Они время от времени вспоминались мужчине, но было уже поздно.

Мэтью наверняка сидел где-то там, отыскивая путь домой. Представлялись отцу и самые худшие варианты, но о них он предпочитал не думать, иначе всё это не имело смысла.

– Ты виноват в его смерти, – издевательски шептал голос незнакомца прямо под ухом, и мужчине ничего не оставалось, кроме как закрыть уши. С каждой секундой собственные ладони сдавливали голову всё сильнее в надежде перебить этот назойливый шёпот: – Виноват! Виноват! Виноват! – деревья за окном давно исчезли, и теперь Миллеру казалось, будто они едут на огромной скорости, но это было невозможно.

В следующую секунду знакомый голос снова окликнул его, и на этот раз он оказался в реальности. Безымянный следователь стоял у панели и нажимал какие-то кнопки.

– Вы вините себя? – спросил он, и Миллер тут же отвёл взгляд. Было видно, как ему не хотелось отвечать на вопрос, несмотря на обещание говорить правду и ничего, кроме правды.

Следователь прекрасно понимал, что это риторический вопрос, и оба здесь именно по этой причине. На самом деле он мог ждать сколько угодно, но вовсе не собирался сидеть здесь вечно, и поэтому повторил вопрос чуть громче, и в конце концов отец сдался.

– Конечно, я виноват! – его голос стал громче, а сам он, кажется, был раздражён, как и десятки других до него. Этот вопрос всегда срабатывает. Дыхание стало сбивчивым, а руки теперь дрожали. Кажется, Мистер С попал туда, куда было нужно, оставалось лишь найти правильное направление и докопаться до истины.

Несмотря на всё это безумие, многое оставалось непонятным: они вцепились в этого мальчика и сводили с ума всю семью, присылая письма, хотя могли выбрать любого другого ребёнка. Это звучало ужасно, но именно так они и поступали. Вопросов меньше не стало, но клубок с каждым воспоминанием становится тоньше, пока в конце концов мы не приходим к разгадке, и, честно сказать, результат мало кому по душе.